Имя Михаила Оберучева вписано в историю по освоению газа на Саратовской ГРЭС. Это первая электростанция в Советском Союзе, которая применила голубое топливо. Михаил Оберучев стал одним из первых, кто увидел скважину и «струю синеватого газа».
Наступал грозный 1942 год. Приближавшиеся к Сталинграду немцы начали свои регулярные налеты на Саратов. Первые бомбы упали на ГПЗ. Запылал Крекинг-завод. Загорелась нефтебаза на улице Чернышевского и выгорел целый квартал города. Немецкие самолеты шли волнами со стороны Красноармейска, и наша красноармейская электроподстанция сообщала дежурному диспетчеру о приближении вражеских самолетов и их числе.
Начинавшийся гул зениток и сыпавшиеся на город осколки не мешали начальникам цехов, рабочим и руководству станций и сетей являться немедленно, по сигналу объявленной тревоги, на свои объекты.
Ежедневно, как только всходила луна, с пунктуальной немецкой точностью начинался налет. Упорно, но тщетно немцы охотились за железнодорожным мостом. Налеты на Саратов продолжались до тех пор, пока в город не прибыла эскадрилья наших ночных истребителей. Когда они появились, немцев как отрезало, и они перестали по ночам беспокоить нас. Последний бой мы наблюдали с крыш СарГРЭС. Наш истребитель вел бой с немецким самолетом, взятый в вилку прожектерами. Бой происходил над самой Волгой, против СарГРЭС. На наших глазах немецкий самолет загорелся и, оставляя за собою белый хвост дыма, упал где-то в степи за Энгельсом. ГРЭС не пострадала от вражеских налетов, а ТЭЦ-1 была задета при налете на соседний с ней авиазавод.
Когда загорелись корпуса завода, один немецкий самолет бреющим полетом пролетел по трассе городского водопровода и сбросил несколько бомб, которые повредили магистраль и оставили завод без воды для тушения пожара. Одна из этих бомб задела проходную ТЭЦ-1, а другая разрушила перекрытие нефтенасосной.
Черные дни наступили у нас, когда немцы захватили Донбасс и прекратился основной источник топливоснабжения - подвоз антрацитового штыба. Тут надо отдать должное энергетикам в их борьбе за бесперебойную работу станций. Саратовская ГРЭС, имевшая мазутное хозяйство, рассчитанное только на розжиг котлов - в короткий срок была переведена полностью на сжигание мазута.
ТЭЦ-1 продолжала частично работать на мазуте, а в основном на мокрых и зольных саратовских сланцах. И вот тут полностью сланцы оправдали свое значение «местного» топлива, когда в результате дефицита мазута нам было предписано срочно перевести СарГРЭС на сжигание карагандинского угля.
Возить уголь из Караганды, за 2,5-3 тысячи километров по очень загруженной в то время ж.д. магистрали было чрезвычайно трудно, и вполне понятно то напряженное положение, в котором находилось предприятие: оно получало уголь в котельную почти все время «с колес». Вот-вот станция остановится. А в это время шли решающие бои под Сталинградом, и вся боевая продукция саратовских заводов и днем, и ночью шла туда, где решалась судьба нашей Родины. В таком состоянии в один из весенних дней 1942 года нас со Смирновым пригласили в обком партии. Второй секретарь т. Новиков И.Т., знавший хорошо положение с топливом на электростанциях, задал нам такой вопрос: «У нас в Елшанке имеется скважина, которую мы бурили на нефть, а она дала природный газ. Какое там его количество, сказать трудно. Что вы скажете, если этот газ дать вам на Саратовскую ГРЭС? Поедем на Елшанку, посмотрите, эту скважину».
И вот мы едем за 15 километров на Елшанку. При нас открывают задвижку на трубе, торчащей метра на два из земли, и когда из нее вырывается с ревом струя синеватого газа, ее поджигают и на высоту в полтора-два десятка метров вздымается яркий столб пламени газа.
На строительстве первого в Союзе газопровода дальней передачи Елшанка-Саратовская ГРЭС мне впервые пришлось понять возможности преодоления трудностей, которые при нормальной оценке представляются непреодолимыми. Нужно было, прежде всего, найти 15 километров цельнотянутых труб. Были проверены все возможности и отдано газопроводу все, на что в условиях мирного времени нельзя было рассчитывать.
В то время как на трассе газопровода кипела работа, на Саратовской ГРЭС нужно было приготовить котельную к приему природного газа. Это была очень сложная и ответственная задача. В Советском Союзе Саратовской ГРЭС была первой электростанцией, которая должна была начать сжигание природного газа. Но Всесоюзный теплотехнический институт, не имевший технической литературы, не мог нам дать четкие указания для разработки проекта. Ощупью, используя скупые данные американских технических журналов, где природный газ уже имел широкое применение на электростанциях, наш коллектив справился с поставленной задачей и провел большую работу по подготовке котлов Саратовской ГРЭС к работе на природном газе к установленному сроку.
Вспоминаю сейчас, с каким волнующим ожиданием 29 октября 1942 года, поздно вечером, зажгли газовый факел под котлом №б Саратовской ГРЭС и каким ликованием были охвачены присутствующие при этом торжественном моменте. Этот первый шаг на победоносном пути природного газа во всех отраслях промышленности и быта был сделан на Саратовской ГРЭС.